663200, Красноярский край, Туруханский район, город Игарка, 2-й мкр, д. 5
Наш адрес
+7 (39172) 22995
+79135872507
Контактный номер
+79135872507
Контактный номер
Публикации
26.11.2023
Александр Тощев
КИТОВРАСЫ – БЛИЗНЕЦЫ
(* фрагмент исследования «Китоврас раскрывает сибирские тайны». Изображения музейных предметов приводятся в рамках исследования, по вопросу использования данных изображений необходимо обращаться в музеи-правообладатели).
В ходе нашего межмузейного исследовательского проекта «Китоврас раскрывает сибирские тайны» постоянно появляются какие-то открытия. Например, у салехардского китовраса – «крылатого кентавра в короне с жезлом и щитом» - (ЯНМ 1116/5, происхождение не выявлено) нашёлся «двойник» (рис. 1). Аналогичный экземпляр китовраса хранится в Тобольском музее (ТГИАМЗ – Тобольский государственный историко-архитектурный музей-заповедник), № ТМ-17587. Это «Случайная находка. Обнаружена на пашне близ села Пановского Ишимского округа в 1898 г.» (это недалеко от Тобольска, чуть восточнее, на правобережье Иртыша). Её диаметр по горизонтали – 95 мм, по вертикали – 93 мм, толщина 4,5 мм, что практически совпадает с размерами салехардского аналога.
Вряд ли обе бляхи отливались в бронзолитейных мастерских Тобольска – ни документальных (письменных), ни предметных доказательств этому нет, не считая гипотетических утверждений публикаторов, заочно включающих данный тип блях в общий задел хозяйственно-бытовой утвари «северных инородцев». Может быть, это было сделано в Обдорске (ныне г. Салехард), где, судя по историческим сведениям, были и мастерские, и мастера. Однако, по нашим предварительным разысканиям это могло быть сделано и намного раньше, и в другом месте.
|
Рис. 1
Данная пара – это 5-6-я копия с прото-оригинала (здесь подразумевается «последовательное копирование» с единственного образца: с 1-й копии делается 2-я, со 2-й копии – 3-я, с 3-й – 4-я и т.д.). К этому моменту потеря первичного диаметра составила уже почти сантиметр. Соответственно, терялось и качество.
Сравнительный анализ обеих блях по внешним признакам показывает, что они были отлиты из одной и той же формы, изложницы, причём первой была изготовлена «тобольская», а потом – «салехардская» копия. Делал их один и тот же мастер. Это фиксируется бесспорно, несмотря на то, что тобольский артефакт довольно долго пролежал в земле и подвергся коррозии в большей степени, чем салехардский аналог.
Признаки полной тождественности блях проявляются во всём, начиная от размера до мелких деталей, включая изъяны. В качестве доказательства приведём лишь несколько красноречивых в этом отношении фрагментов.
Например, в центральной части изображения (рис. 2): поднимаясь от сферического выступа, мы всюду, в любой детали или изъяне видим идентичность в размере, форме, расположении – заусенцы по краям выступа, изгиб средней части жезла и его навершие, голова, корона, характерный брак между короной и кантом, впадины недолива и собственно недолив и т.д. Даже мелкие зубчики (поперечные валики) на канте пропечатываются аналогичным образом, как и положено с единой матрицы.
|
Рис. 2
В левой части (рис. 3) обе бляхи демонстрируют подобную же синхронность во всех деталях: расположение, величина и форма под отверстия для крепления, разрывы внешнего ободка, пропечатка или пропуск одних и тех же валиков между ободками, характер дефектов внутреннего ободка и пр.
|
Рис. 3
При сличении правой стороны этой пары близнецов (рис. 4), обнаруживается та же цепочка тождественности, подтверждающая дублирование рельефа одной и той же формы для отливки бляхи с китоврасом, а также строгое следование некоему образцу, с которого делался слепок. Здесь мы видим синхронные пары дефектов или заливов на ободках, группировок поперечных валиков, точек для центровки отверстий, мелких деталей изображения.
|
Рис. 4
Недаром в описании тобольской бляхи значится толщина 4,5 мм, а в описании салехардской – до 4 мм (без учёта центрального выступа). Но и без этого замера у обеих блях чётко виден недолив металла в одном и том же месте – в центре изделия, слева и справа от сферического выступа («шишечки»). Но если у тобольского варианта ещё сохраняется тонкая плёнка бронзы в этих местах, то у салехардского слева уже появляется едва заметное отверстие, а справа оно сопоставимо по величине с боковыми отверстиями для крепления. Основных причин этого явления как минимум две.
Во-первых, расплав для изготовления второй копии не был доведён до нужной температуры или же время было упущено, он стал подостывшим, т.е. более вязким. По обратной, плоской, стороне блях это хорошо заметно: если у тобольской поверхность довольно ровная, изъянов мало и они не очень заметны, то у салехардской поверхность деформирована, волнистая, хорошо заметны сгустки. Вторая причина связана с дозировкой металла. Порция металла оказалась мала. Литейщика мог подвести глазомер или боязнь перелить (что могло быть спровоцировано, в свою очередь, недостаточным разогревом, вязкостью сплава).
Несомненно, сыграла свою роль и сама форма. После первой отливки она неизбежно дала усадку, почти незаметную, но обычно сильно отражающуюся на плоской открытой поверхности изложницы, окаймляющей круглый углубленный рельеф бляхи (здесь имеют значение факторы: резкий перепад сред (твёрдое тело – воздух), отдача тепла и напряжения, испарение и т.п.). Эту плоскость мастеру наверняка пришлось немного выровнять, подшлифовать, готовясь к следующей отливке, а, возможно, и устранять капли-сплески металла. Даже незначительное выравнивание покоробленной поверхности понижает уровень следующей отливки, что и произошло в данном случае (достаточно было полмиллиметра высоты). Ввиду того, что бляха представляет собой правильный круг, наибольшая деформация в изложнице под воздействием расплавленного металла фокусируется в центральной части, вследствие чего центр формы слегка приподнимается, одновременно происходит усадка всего рельефа. Это привело не только к конкретному недоливу в нашем случае. Эффект постепенного поднятия центра, в кругу прочих причин, способствовал тому, что в процессе предыдущего многократного копирования (изготовления копии с копии) центральный бугорок бляхи всё больше уменьшался в размерах и уплощался. К тому же о его функциональном предназначении никто из литейщиков и заказчиков даже и не подозревал.
Не последнее место занимает и вопрос о составе бронзы каждой из копий. Он тоже мог внести свою лепту в создание большей вязкости при той же температуре и времени плавления. В принципе, данные китоврасы могли быть изготовлены в один день, но совсем не обязательно из одинакового сырья, ведь для каждого мог быть использован разный лом или набор компонентов. На эти и другие вопросы может ответить только химический анализ металла каждой отливки (включая и вопрос о том, из какого ареала привезена медь или же где была добыта руда для неё).
Позже, после написания предыдущих строк, нам удалось сделать и химический анализ бронзы обоих китоврасов. Он в точности подтвердил первоначальные предположения. Во-первых, материал оказался практически идентичным, в чём можно убедиться из нижеприводимой краткой сопоставительной таблицы (даны основные элементы, всего же их в таблице – 63). Расхождения в тысячные и сотые доли процента закономерны и свидетельствуют лишь о высокой точности исследовательского оборудования ООО «Плазма» (Томск) – до 9 знаков (в отличие, например, от оптико-эмиссионных, рентгено-флуоресцентных и пр. анализаторов-спектрометров). Во-вторых, химанализ полностью подтвердил также и предположение об очерёдности отливок (вначале – тобольский диск, потом – салехардский), которое было сделано на основе анализа специфических признаков, проистекающих из технологии литейного процесса. В составе салехардской пробы оказалось в 3 раза меньше мышьяка (As) и в 2 раза меньше сурьмы (Sb) и цинка (Zn) – именно эти элементы выгорают в первую очередь. Слегка понижено содержание серебра (Ag). На 0,2% меньше свинца (Pb) и на 0,4% олова (Sn) – эти легкоплавкие металлы также подвержены более интенсивному испарению (температура плавления олова, свинца, цинка в 3-4 раза ниже, чем у меди, а у цинка ещё и температура кипения намного ниже; в расплаве эти металлы ведут себя несколько по-иному, но основная тенденция всё же сохраняется). Содержание основы сплава – меди – кажется в салехардской пробе слегка увеличенным (на 1,4%), однако этот эффект сродни «оптическому обману», поскольку этот «прирост» не физический, а чисто математический, он возникает, в основном, за счёт выгорающих элементов (например, только уменьшение доли содержащихся в нём олова и свинца суммарно даёт почти половину – 0,6%). Содержание железа во второй отливке тоже количественно выше – в 3 раза, но в физическом (весовом) выражении эта доля ничтожна – речь идёт о тысячных долях процента, что даже меньше уровня погрешности. Данные полученного анализа, скрупулёзно зафиксировавшие даже едва уловимые различия, являются бесспорным научным доказательством, ведь они совершенно точно отражают объективные физические свойства названных хим.элементов. Это чётко доказывает, что вторая порция сплава (для салехардского экземпляра) либо довольно долго находилась в расплавленном состоянии (ждала своей очереди, пока остынет первая отливка), либо нагревалась вторично, позже – именно эти условия и приводят к результатам, выявленным анализом.
|
Таблица 1
Рука одного и того же мастера видна и в инструментальной доводке каждого изделия.
Изображение в круге «тавра» на крупе крылатого существа было уже настолько нечётким, а содержание – настолько непонятным литейщику, что для него этот элемент рисунка был бессвязным набором небольших выпуклостей и едва заметных впадин между ними, поэтому места наиболее крупных видимых провалов мастер просто усилил – накернил чеканом. Принцип нанесения 4-х углублений можно назвать по-разному (в зависимости от «вкуса» или фантазии исследователя): и «крестообразным», и «попарным», и «симметричным двоеточием» (о том, к чему приводит подобная вкусовая интерпретация, мы говорим в другом месте). Однотипность решения и почти синхронность, точность в исполнении на обеих бляхах слишком очевидна.
Аналогичной выглядит и ситуация с парными отверстиями справа – та же точность расположения и даже тот же диаметр сверла. Это, кстати, является косвенным доказательством того, что данные вещи действительно делались в одно и то же время и, к тому же, не на предполагаемую продажу (на ярмарке, например), а под заказ, что они просто копировали предоставленный оригинал и не давали свободы выбора литейщику. Только этим можно объяснить, например, почему не были рассверлены левая и верхняя пары обозначенных отверстий, явно укрепляющих симметрию, добавляющих и возможности, и надёжность крепления – заказчику они были не нужны, вариант подвешивания был уже предопределён.
В центральном сферическом выступе у обоих изделий отсутствует сквозное отверстие для крепления.
Ещё одна возможная копия рассматриваемых блях (рис. 5) была обнаружена в 1986 г. в хольмерах на Ямале в среднем течении р. Ходыта-Яха (севернее Салехарда). Данный рисунок – из личного архива О.В. Малозёмовой (г. Югорск), принимавшей непосредственное участие в экспедициях Института истории и археологии Ураль¬ского отделения РАН в Екатеринбурге. В пользу утверждения о тождественности говорит многое, от стандартных «совпадений» до специфических особенностей. Диаметр бляхи 95 мм, высота – 93-93,5 мм; особый дефект короны и части канта (он встречен только в этих 3-х из известных 22 китоврасов данного типа в музейных и частных коллекциях); тавро на крупе с 4-мя начеканенными точками; визуально чёткая линия в задней части – огибающая справа тавро от бедра до верха крупа, буквально «разрезающая» круп (подмечена художником!); размытый, почти не читаемый фон под правым (для китовраса) крылом; наличие только одной – правой – пары отверстий. Что касается последних, то мы считаем, что отверстия на рисунке немного сдвинуты вверх художником по какой-то причине ошибочно, непроизвольно (во-первых, левое (правое для зрителя) крыло китовраса на рисунке слишком опущено, а три длинных пера сильно «завалены» вниз по сравнению с оригиналами; во-вторых, на всех 36-ти известных нам бляхах (3-х сменяющих друг друга видов) правые парные или одиночные отверстия расположены только книзу от третьего (нижнего) длинного пера). Дополнительными факторами можно назвать: форма головы, лица и короны, расширяющееся (а не круглое) навершие жезла, алгоритм сужающихся-расширяющихся бортиков по всей окружности бляхи, отсутствие валиков между отверстиями, явно круглое (подмечено художником!) место для отверстия напротив окончания конского хвоста.
|
Рис. 5
Трудно судить, имеем ли мы дело с дефектом производства (недоливом) или более поздним повреждением в левой нижней части изделия. Судя по грубоватому и далёкому от идеала внешнему бортику (толщине, кривизне и неравномерности), это может быть бракованная отливка (что подкрепляет версию о недоливе).
Неплохо было бы проверить на все эти соответствия ещё одну бляху с китоврасом данного типа – она происходит из тех же сборов 1986 г. в хольмерах на Ямале у р. Ходыта-Яха (опубликован: О.В. Малозёмова. Русские художественные бронзы на севере Западной Сибири // Научный вестник Ямало-Ненецкого автономного округа, вып. 9, Салехард, 2002, с. 11 (10-16)). Качественная масштабная копия опубликованного рисунка предоставлена нам О.В. Малозёмовой, автором статей о металлопластике северных народностей. Данный экземпляр, как и предыдущие, имеет размеры 95 и 92,5-93 мм, а также определённый набор специфических нюансов (рис. 6).
|
Рис. 6
Бляха-оригинал, использовавшаяся для копирования и изготовления формы для этих двух отливок, пока не найдена, но вполне возможно, она находится в коллекции Музея антропологии МГУ (коллекция Д.Т. Яновича, № 281). В этой коллекции, собранной в 1909 г. в ряде остяцко-самоедских захоронений чуть севернее Салехарда, на берегах Малой Оби (Халас-Пугор, о-в Хэя и др.) содержится порядка 12 аналогичных блях диаметром 92-97 мм. В частности, оригинал (диаметром 97 мм) может находиться среди предметов из погребений № 96, 103, 117, 140 (по описанию акад. А.П. Окладникова, СА, XIII, 1950). В издании Мурашко О.А., Кренке Н.А.: 2001 (Культура аборигенов Обдорского Севера в XIX веке) опубликованы дневниковые записи Д.Т. Яновича, которые не совсем совпадают с данными А.П. Окладникова (к примеру, у Яновича значится, что погребение № 117 – вообще детское, и никаких предметов там не было обнаружено).
Несмотря на то, что сам оригинал диаметром в 97 мм, с которого делался оттиск для рассматриваемых копий, пока недоступен для исследователей, уже установлены диски более крупного диаметра, послужившие образцом для него самого. Точнее, это ряд бронзовых блях диаметром 99-101 мм, хранящихся в краеведческих музеях Иркутска, Туры и Тюмени. Среди артефактов этого звена взаимного последовательного копирования и находился Китоврас диаметром в 99 мм, ставший прародителем для тобольского и салехардского вариантов. Но это уже тема другой статьи.
Источники:
Музейные фонды: МБУК Эвенкийский краеведческий музей (ОФ 1264); Иркутский областной краеведческий музей (ВС 4332/10), ГАУК ТО Тюменский краеведческий комплекс им. И.Я. Словцова (ОФ 5311-13), Тобольский государственный историко-архитектурный музей-заповедник (ТМ-17587); ГБУ ЯНАО МВК им. И.С. Шемановского (ЯНМ 1116/5).
Малоземова О.В. Русские художественные бронзы на севере Западной Сибири // Научный вестник. Вып. 9. Актуальные проблемы археологии и этнологии Ямала. Салехард, 2002. С. 10-16.
Мурашко О.А., Кренке Н.А. Культура аборигенов Обдорского Севера в XIX веке. По археолого-этнографическим коллекциям Музея антропологии МГУ. М.: Наука, 2001.
Рисунки художницы И.Е. Лебедевой (зарисовки с раскопов середины 1980-х гг.). Личный архив О.В. Малозёмовой.
Химсостав бронзы музейных предметов по данным метода масс-спектрометрического с индуктивно связанной плазмой анализа (МССА-ИСП), ООО «Химико-аналитический центр «Плазма» (г. Томск), масс-спектрометр ELAN DRC-E фирмы «PerkinElmer Instruments LLS». Протокол № 26 от 02.04.2015. Руководитель исследования к.т.н. Вертман Е.Г.
Использованы изображения музейных предметов:
Тобольский государственный историко-архитектурный музей-заповедник (ТГИАМЗ), г. Тобольск (ТМ-17587); ГБУ ЯНАО МВК им. И.С. Шемановского, г. Салехард (ЯНМ 1116/5).